Таможенный союз: члены, товары и комиссия; ЕвраЗЭС

Прежде чем перейти к рассмотрению особенностей контроля таможенной стоимо­сти импортируемых товаров (ТС) в рамках Таможенного союза ЕврАзЭС, попробуем оценить сложившиеся представления о ее фискальном значении.

Основным аргументом таможенных ор­ганов при осуществлении контроля ТС яв­ляется то, что ТС — это база для исчисления таможенных платежей, а таможенные плате­жи составляют значительную часть доходов бюджета страны — 30-50%. И это справедли­во для всех стран — членов Таможенного со­юза. Например, для Беларуси в 2007 г. тамо­женные платежи составляли 27% от доходов бюджета, в 2008 г. — 32, 2009 г. — 27, 2010 г. -42%. Для России за последние три года та­моженные платежи формировали 37-50% доходов федерального бюджета и в 2010 г. составили 52%.

Такая большая доля доходов бюджета, формируемая таможенными платежами, позволяет таможенным органам осуществ­лять контроль ТС каким угодно образом и оправдывает затраты любых средств на осу­ществление такого контроля. Но здесь речь идет о всех таможенных платежах, взимае­мых таможенными органами:

• таможенные сборы;

• импортная таможенная пошлина;

• экспортная таможенная пошлина;

• акцизы;

• НДС.

Очевидно, что таможенные сборы и экспортная таможенная пошлина никак не зависят от величины таможенной стоимости импортируемых товаров. НДС исчис­ляется на основе таможенной стоимости, но особенность уплаты НДС по импорти­руемым товарам состоит в том, что тамож­ня взимает НДС только «предварительно», т. е. импортер рассчитывает и уплачивает НДС, например, по результатам оптовой ре­ализации импортированного товара. Упла­ченный при ввозе товара НДС впослед­ствии принимается в зачет. Но если в про­цессе проведения таможенных операций была принята ТС товара, отличающаяся от определенной декларантом ТС (в том чис­ле в результате корректировки), что приве­ло к уплате большей суммы НДС, то при реализации товара импортер уплатит НДС с цены реализации импортированного то­вара, которая не зависит от величины ТС. То есть, на сколько больше уплачено НДС на счет таможни, на столько же меньше в итоге его будет уплачено на счет налого­вых органов. На основании вышеизложен­ного можно сделать вывод — «усилия» та­можни по контролю Таможенного союза импортированных товаров заведомо не имеют результата с точки зрения доходов бюджета от уплаты НДС. Это же справедливо и для акцизов, взимаемых по адвалорным ставкам. Несмот­ря на всю очевидность рассмотренных осо­бенностей уплаты НДС, они, в силу ведом­ственных интересов, старательно обходят­ся таможенными службами.

Таким образом, значение контроля Таможенного союза (и прежде всего фискальное) нужно оце­нивать только на основании сумм собран­ных импортных таможенных пошлин. В свя­зи с этим необходимо оценить именно их долю в доходах бюджета. Данный показа­тель целесообразно рассмотреть на приме ре России, так как тариф Таможенного со­юза формировался именно на основе тамо­женного тарифа РФ и существующие в ней тенденции таможенного регулирования бу­дут в значительной степени распростране­ны на таможенный союз.

Как видим, импортные таможенные пошлины являются далеко не основным источником формирования федерального бюджета РФ. Необходимо отметить, что для Беларуси доля импортных таможенных пошлин в доходах бюджета также состав­ляет 5-6% и совпадение долей импорт­ной таможенной пошлины в доходах бюд­жета России и Беларуси выравнивает вли­яние фискального значения оценки ТС для бюджетов этих стран. Аналогичная статис­тика Казахстана в рассматриваемом контек­сте не будет показательной, так как его импортный таможенный тариф очень силь­но отличался (по примерно 40% товарных позиций ставки пошлин были значитель­но ниже или отсутствовали) от таможен­ных тарифов России, Беларуси и Единого таможенного тарифа Таможенного союза.

Приведенные выше доли доходов бюд­жетов Беларуси и России от импортных таможенных пошлин принципиально меня­ют взгляд на фискальное значение оценки ТС для доходов бюджета. Во всяком слу­чае, речь идет о цифрах порядка 6 -7%, а не о 30-50% доходов бюджета, с которыми принято ассоциировать таможенные плате­жи и ТС как их основу.

Представляет интерес рассмотрение влияния усилий таможенных органов по контролю Таможенного союза на доходы бюджета. В связи с тем, что таможенные органы практичес­ки не разглашают подобные данные, какая-то научная оценка этого не представляется возможной. Но с учетом того, что таможен­ная стоимость определяет примерно 6% доходов бюджета, можно утверждать, что, усиливая контроль Таможенного союза, таможенные орга­ны могут увеличивать доходы бюджета на какую-то величину от этой цифры или, со­ответственно, ослабляя контроль ТС — те­рять какую-то часть таможенной пошлины от 6% доходов бюджета. В такой ситуации и оптимистические, и пессимистические прогнозы сведутся к тому, что таможенные органы, осуществляя контроль ТС, «ведут борьбу» за 1-3% доходов бюджета. Безус­ловно, даже 1% доходов федерального бюд­жета России — сумма огромная, но, тем не менее, это не половина и не треть бюджета, на чем так успешно спекулируют таможен­ные службы стран Таможенного союза.

В части оценки современного состоя­ния контроля ТС необходимо четкое выде­ление нарушений, связанных с неверным определением ТС, среди иных видов нару­шений таможенного законодательства, так­же приводящих к уменьшению сумм тамо­женных платежей. Здесь речь идет о не­верной классификации товаров по ТН ВЭД, неверном определении страны происхож­дения, контрабанде и т. д. Современные публикации по вопросам контроля ТС по­чему-то не делают акцента на этом, и, на­пример, проблема занижения таможенной стоимости может рассматриваться в кон­тексте неучтенного импорта товаров. Безусловно, неучтенный ввоз товаров вли­яет на общую таможенную стоимость им­порта в стране, но какое это имеет отноше­ние к неверному определению таможенной стоимости конкретной партии товаров? Или другая ситуация, когда под видом од­ного товара ввозится другой. Суть такого нарушения, прежде всего, в неверной клас­сификации товара по ТН ВЭД, следствием чего может быть и искажение сведений о стоимости реально ввозимого товара.

По нашему мнению, выделение нару­шений, связанных именно с неверным оп­ределением ТС, в самостоятельную катего­рию принципиально важно (как и четкое разделение всех иных видов нарушений таможенного законодательства) и необхо­димо для оценки потенциальной опасности такого вида нарушений и выработки со­ответствующих данной опасности мер про­тиводействия. Применительно к ТС это крайне важно, так как очевидно существо­вание крайне завышенной оценки фискаль­ного значения ТС для доходов бюджета. Сущность проблемы контроля ТС представ­ляет ситуация, когда декларируется имен­но тот товар, который реально ввозится и который указан в товаросопроводительных документах (совпадает по количеству, ас­сортименту и т. д.), но Таможенный союз определяется на основании намеренно искаженных им­портером стоимости сделки и иных расхо­дов и сведений по ее реализации.

Важным фактором, который необходи­мо учитывать при формировании отноше­ния к фискальному значению ТС, является само значение импортного таможенного тарифа для внешней торговли, которое су­щественно отличается для стран-участниц Таможенного союза. Прежде всего, это оп­ределяется долей стран СНГ в общем объе­ме импорта товаров.

Следствием существующего отношения таможенных органов к фискальному зна­чению ТС являются применяемые проце­дуры контроля ТС. В своей основе подход всех стран Таможенного союза в данном вопросе одинаков и предполагает исполь­зование ряда специальных механизмов, ос­новным из которых является сравнение цены единицы импортируемого товара со специальными контрольными значениями. По нашему мнению, такой подход являет­ся крайне примитивным, неверным мето­дологически (теоретически), а также прак­тически низкоэффективным, что будет по­казано ниже.

Такие контрольные значения устанав­ливаются в отношении товаров, ввозимых в больших количествах и облагаемых та­моженными платежами по высоким став­кам, т. е. ввоз которых дает основной объем таможенных платежей. Если цена едини­цы товара выше контрольного значения, считается, что таможенная стоимость оп­ределена верно (не занижена), а если ниже — применяются дополнительные операции контроля таможенной стоимости, выполня­емые силами специально подготовленных сотрудников таможенных органов. В отно­шении отдельных товаров дополнительные операции контроля таможенной стоимос­ти применяются независимо от величины таможенной стоимости.

На первый взгляд, это очень простая и рациональная система контроля ТС. Но в ней видна чет­кая направленность на борьбу только с занижением таможенной стоимости. А с учетом того, что оценивается результативность такого контроля почти исключи­тельно суммами дополнительно собранных таможенных плате­жей, контроль ТС в настоящее время носит четко выраженную фискальную направленность. При этом та­моженные органы практически игнориру­ют иные виды нарушений, связанных с не­верным определением Таможенного союза, такие как ее за­вышение, влияние на ТС трансфертного ценообразования и т. д.

Несмотря на общую схожесть принци­пов контроля ТС, их практическая реали­зация в различных странах Таможенного союза существенно различается. Так, в Бе­ларуси до последнего времени данный по­рядок (и перечень соответствующих това­ров с контрольными значениями) закреп­лен приказом ГТК Республики Беларусь, т. е. перечень подконтрольных товаров и их контрольные значения известны импорте­рам. Общее количество подконтрольных товаров составляет примерно 650 позиций (количество подконтрольных товаров уд­воилось с начала 2011 г.).

В России контроль ТС реализуется посредством системы управления рисками (СУР) — контрольные значения содержат­ся в профилях рисков. Принципиальным условием применения СУР является нераз­глашение профилей рисков. Таким образом, в России участники ВЭД не знают о том, на какие товары установлены контрольные значения и какова величина контрольных значений. С учетом того, что профили рис­ков постоянно меняются (появляются но­вые и корректируются существующие), им­портер не может заранее знать, как тамож­ня воспримет заявленную им ТС. Так, «в 2010 году в область риска в отношении кон­троля таможенной стоимости были вклю­чены товары, классифицируемые в 460 под-субпозициях ТН ВЭД ТС. Было издано 19 профилей риска в отношении новых групп товаров, актуализированы значения стоимо­стных индикаторов риска по 485 товарным подсубпозициям. Так что в настоящее вре­мя профили риска охватывают 51% номен­клатуры товаров, 32% от общего физичес­кого объема ввоза товаров и 68% от обще­го стоимостного объема ввоза товаров».

Таким образом, только за 2010 г. в Рос­сии была обновлена и создана почти тыся­ча ценовых профилей рисков, а их общее количество (с учетом того, что таможенный тариф содержит порядка 11 000 позиций) составляет около 6000. Особого внимания заслуживает тот факт, что профилями рис­ков охвачено 68% от общего стоимостного объема ввоза товаров. Это указывает на тотальный характер контроля ТС в Рос­сии, что никак не согласуется с ее реаль­ным фискальным значением. И поскольку контроль основан на простом сравнении ве­личины ТС с контрольными значениями, восприятие таможней выявленных откло­нений не зависит от того, является импор­тер нарушителем или он абсолютно зако­нопослушен.

Данные сравнительного анализа прак­тических подходов к реализации контроля Таможенного союза в Беларуси и России свидетельствуют о том, что система контроля ТС в России гораздо менее либеральная по отношению к участникам ВЭД, а количество подконт­рольных товаров в Беларуси меньше по­чти в 10 раз.

Основным отрицательным следствием существования такой системы контроля ТС является то, что таможенные органы, в принципе, не могут эффективно реализо­вать результаты контроля ТС. Поскольку само по себе отклонение ТС в меньшую сторону от контрольного значения не сви­детельствует о занижении ТС, таможенные органы проводят дополнительные конт­рольные мероприятия: проверку докумен­тов, запрос у импортера дополнительных документов и сведений и т. д. Но на прак­тике чаще всего дело заканчивается нео­боснованной корректировкой ТС в боль­шую сторону, проводимой таможней.

Логическим продолжением такого по­ложения дел является негативная для та­моженных органов судебная практика, ког­да импортеры успешно оспаривают реше­ния таможни, выносимые по результатам контроля ТС.

Приведенные выше оценки результа­тивности контроля ТС носят косвенный характер. Прямым и наиболее объективным критерием результативности такого конт­роля могут быть суммы таможенных пла­тежей, поступивших в бюджет по резуль­татам корректировки ТС. В табл. 3 содер­жатся данные о результативности коррек­тировок ТС в России за 2007-2008 гг.

По мнению автора, приведенные данные свидетельствуют о гораздо большем, чем про­сто увеличение доходов бюджета на 1% как результат контроля Таможенного союза. Прежде всего, эту цифру следует воспринимать как крайне не­значительную в плане влияния на результа­ты ВЭД. Небольшие дополнительные дохо­ды бюджета, с одной стороны, это незначи­тельные дополнительные расходы импорте­ров, с другой стороны, которые, в целом, не могут изменить ситуацию с импортом. Но законопослушные импортеры при этом под­вергаются необоснованному давлению со сто­роны таможни, а нарушители таможенного законодательства в общем реализуют свои намерения. В отношении нарушителей мож­но сказать, что таможня принципиально не влияет на ситуацию с неверным определени­ем таможенной стоимости, а только мешает им в большей или меньшей степени дости­гать своих целей.